Униан который ответственен за переговоры с основным кредитором, поделился с РБК-Украина, что в них уже наметился прогресс и по антикоррупционной реформе, и по вопросу цены на газ для населения. Но при этом выполнение Украиной этих условий в полном объеме еще не гарантирует получение очередного транша кредита МВФ. Без «реалистичного и сбалансированного госбюджета», рассчитывать на пересмотр программы не приходится. В блиц-интервью РБК-Украина Александр Данилюк рассказал о том, что в Фонде думают о текущей ситуации в экономике Украины, и что нашей стране необходимо сделать, чтобы получить очередной транш в 1,9 млрд долларов уже в июне, — пишет РБК.
— Расскажите, с кем вы встречались в ходе визита в Вашингтон, где 18-22 апреля проходили ежегодные сборы стран-участниц МВФ и Всемирного банка? И что обсуждалось на этих встречах, касательно дальнейшего сотрудничества Украины с Фондом?
— В Вашингтоне у меня было несколько встреч с главой миссии МВФ в Украине Роном ван Рооденом, представителями европейского департамента Фонда, и, разумеется, с первым заместителем директора-распорядителя МВФ Дэвидом Липтоном. Я не могу углубляться в детали переговорного процесса, но мы обсуждали открытые вопросы, касающиеся программы МВФ – Антикоррупционный суд, тарифы на газ и бюджетную политику.
Я считаю, что у нас с Фондом за последние несколько месяцев сложился очень конструктивный диалог по всем этим направлениям. Мы активно работаем с их экспертами, а также экспертами Венецианской комиссии по реализации ключевой для страны антикоррупционной реформы. Я могу сказать, что в переговорах наметился прогресс, и шаг за шагом по всем трем пунктам мы с представителями Фонда отсекаем спорные вопросы, приближаясь к формированию общей позиции. Сейчас наша первоочередная задача – согласовать проект закона об Антикоррупционном суде так, чтобы уже в середине мая его мог утвердить украинский парламент.
— МВФ продолжает настаивать на поправках Венецианской комиссии, которые должны быть учтены в законе об Антикоррупционном суде?
— Вы поймите, вопрос не только в правках Венецианской комиссии. И для Украины, и для Фонда крайне важно, чтобы новый специализированный суд был независимым от политического влияния. К этой структуре должно быть доверие в обществе. И одним из основных вопросов, безусловно, является отсутствие политического контроля над отбором независимых профессиональных судей. Этот процесс должен быть прозрачным и гарантировать результат.
— А вы считаете, что Верховная Рада все-таки готова проголосовать за закон, в котором будет прописана процедура независимого отбора судей с участием в этом процессе международных организаций?
— Я не хочу забегать вперед. Сейчас нужно все-таки выйти на общую позицию с Фондом по поводу редакции законопроекта. Потом уже обсуждать, что готова принимать Рада, и как быстро нужно это будет делать. Так будет правильно.
— Для МВФ вопрос цены газа для населения — один из самых бескомпромиссных, без решения которого мы не добьемся пересмотра программы. Что думают в Фонде по поводу последнего предложения НАК «Нафтогаз Украина» дифференцировать цену газа и ввести некий социальный объем потребления, за который население будет платить по действующей цене, а все что выше этого объема – по рыночной?
— Речь действительно идет о некой дифференциации цены. И это не только позиция НАК «Нафтогаз Украины», а общая позиция правительства. Мы представили в Вашингтоне свою концепцию расчета цены на газ, и Фонд сейчас детально анализирует наши предложения. Важно понимать, что это не совсем новое предложение с нашей стороны. Это лишь часть тех комплексных инициатив, которые мы уже делаем, например, монетизация жилищных субсидий на уровне населения. Мы помним, что наличие двухуровневой цены всегда смущало экспертов МВФ. Но, вводя адресную помощь на уровне потребителей, мы получаем максимальный контроль за уровнем потребления газа в стране. Наша задача обеспечить полную прозрачность этого процесса таким образом, чтобы ни у кого не оставалось возможностей для манипуляций с объемом потребления и деньгами на субсидии. Я вижу, что Фонд настроен конструктивно. Они понимают, что этот вопрос для Украины непростой, и видят, что «Нафтогаз» и правительство совместными усилиями пытаются найти адекватное решение.
— То есть, вы хотите сказать, что переговорный процесс с МВФ по вопросу цены газа для бытовых абонентов сдвинулся с мертвой точки?
— Однозначно сдвинулся. Я не могу сказать, что мы достигли полного согласия, но переговорный процесс конструктивный. Команда правительства работает над тем, чтобы все-таки выйти на общую позицию, которая устроит все стороны.
— Кабмин изменил условия предоставления жилищных субсидий и заявил о возможной монетизации субсидий до уровня потребителей с 2019 года. Считали ли вы, насколько ужесточение условий выдачи субсидий сократит расходы госбюджета, и насколько реально ввести монетизацию со следующего года?
— Сейчас мы проводим расчеты вместе с Министерством соцполитики. Мы заинтересованы в том, чтобы в системе не было злоупотреблений, и поэтому уже запустили монетизацию субсидий на уровне предприятий-поставщиков (теплокомунэнерго). Этот механизм уже работает. Следующим шагом станет монетизация субсидий на уровне населения. Цель – повышение адресности такой помощи и контроль за расходами в этой сфере.
— Если говорить о монетизации субсидий до уровня населения, МВФ настаивал на этом в пакете с верификацией субсидий и их аудитом. Насколько я понимаю, правительство не готово было идти на непопулярные меры…
— Даже если бы эти вопросы не задавал Фонд, а он, кстати, не настаивает на верификации субсидий, мы бы все равно это делали. И это как раз то, чем мы сейчас занимаемся, в комплексе с созданием реестра потребителей. Мы исходим из очень простой позиции: субсидии – это не деньги из воздуха. Это — деньги налогоплательщиков. И Министерство финансов последовательно продвигает идею монетизации субсидий. Таким образом, мы сможем исключить возможности для коррупции в этой сфере, и будет четко понятно, кто, сколько потребляет, и кто за что платит.
— Означает ли введение двухуровневой цены на газ, если эта инициатива будет поддержана Фондом, отмену ПСО? Ведь, как мы помним, МВФ настаивал на отмене спецобязательств НАКа еще с 1 апреля и введении единой рыночной цены для всех категорий потребителей.
— Механизм ПСО отменяется, когда нет регулируемой государством цены и созданы все рыночные условия для максимальной конкуренции в сегменте продажи газа потребителям. Поэтому пока о полной отмене ПСО речь не идет.
— Фонд обсуждает с вами, почему у нас механизм спецобязательств распространяется только на «Нафтогаз», и не распространяется на других участников рынка, например, на облгазы?
— В том числе, это также обсуждается.
— За все время нашего обсуждения с МВФ ключевых вопросов, необходимых для получения очередного транша Фонда, Кабмином было предложено МВФ более шести вариантов изменений механизма ПСО и формулы расчета цены на газ. Все они были отклонены Фондом. Если и новые предложения правительства также не будут удовлетворены, что тогда?
— Всегда какие-то предложения принимаются, какие-то нет. Нынешние предложения предусматривают, в том числе, и те моменты, которые раньше рассматривались Фондом, и были позитивно восприняты. У МВФ есть несколько критериев, через призму которых они изучают наши инициативы. Первое — это насколько тот или иной механизм способствует формированию инфраструктуры газового рынка. Второе — насколько этот механизм ограничивает политическое влияние на процесс тарифообразования. И третье — насколько любое наше решение позволит нам бороться с коррупцией и нивелировать возможные коррупционные риски. В то же время, пока МВФ анализирует наши инициативы, они предлагают альтернативные пути решения тех или иных спорных моментов. Это постоянный диалог, и я не возьмусь делать какие-либо прогнозы, что Фонд утвердит, и что он не одобрит.
— Давайте поговорим о требованиях МВФ к госбюджету. МВФ рекомендует пересмотреть расходную часть. Но по первому кварталу у нас уже не выполнен план по сбору поступлений, «Нафтогаз» пока не заплатил дивиденды и растет дефицит Пенсионного фонда. Если следовать рекомендациям экспертов МВФ, какие расходы придется сокращать?
— Во-первых, результаты по выполнению плана в первом квартале – не показатель. Мы сейчас анализируем ситуацию. Например, Нацбанк сократил размер своей прибыли на шесть миллиардов гривен, которая перечисляется в госбюджет, объяснив это необходимостью увеличить размер резервов. Как вы понимаете, мы на этот процесс влиять не можем. Во-вторых, сейчас мы думаем совместно с МВФ над тем, какие коррективы внести в госбюджет. И, конечно, свои коррективы внесет время. Ведь каждый год у нас возникают разного уровня нюансы. Допустим, в этом году у нас возникла проблема из-за того, что парламент приостановил действие системы автоматической блокировки налоговых накладных. В результате у нас увеличился объем возмещения фиктивного НДС. Это — постоянная борьба, в которую мы вовлечены и вынуждены вносить коррективы в бюджет по мере возникновения различного рода проблем.
— А почему НАК не выплачивает дивиденды? Группа «Нафтогаз» заявила, что прибыль за 2017 год превысила 39 млрд гривен.
— Дивиденды должны поступить в бюджет, и они поступят. Мы ожидаем их выплаты от НАКа, но понимаем, что это в свою очередь зависит от выплат «Газпромом» по решению Стокгольмского арбитража, и также, что есть определенные вопросы ликвидности НАКа, которому необходимо закупать газ перед началом отопительного сезона (Кабмин в конце апреля принял постановление, согласно которому НАК «Нафтогаз» сейчас заплатит не 75%, а 30% дивидентов в бюджет. По информации РБК-Украина, еще 45% компания должна заплатить до конца года, — ред.).
— По информации РБК-Украина, существует риск роста дефицита Пенсионного фонда…
— Рано об этом говорить. Пенсионная реформа все-таки была начата только в конце прошлого года. Сейчас мы будем следить за развитием ситуации. Там есть за чем наблюдать. Еще не понятно до конца, какие меры необходимо принимать. Я бы подождал еще месяц-два, посмотрел на динамику.
— Насколько реально в нынешних условиях выполнить обещания премьера и президента повысить минимальную зарплату с 3723 гривен до 4200 гривен?
— Это потребует дополнительных расходов бюджета…
— … и вряд ли будет одобрено МВФ…
— Давайте так: мы сейчас следим за выполнением госбюджета. Пока рано прогнозировать, удастся ли повысить «минималку» или нет. Но, если у нас появится такая возможность, мы это сделаем. Пока мы настроены искать такую финансовую возможность.
— Если мы выполним все три условия, необходимых для получения транша – Антикоррупционный суд, деполитизированная цена газа и сбалансированный бюджет, можно ли говорить о том, что с его получением сразу начнется пересмотр программы?
— Это работает несколько иначе процедурно. Есть предварительные условия, которые мы должны выполнить – prior actions. Их на самом деле два – это Антикоррупционный суд и тарифы на газ. Бюджет — это не новое условие. Он всегда должен быть реалистичным и сбалансированным. Это априорное условие для работы с Фондом. Как только мы закроем вопросы по первым двум ключевым пунктам, в Украину приезжает миссия МВФ, которая не только изучает, как мы выполнили предусловия, но и проводит пересмотр программы — review. Как только мы согласовываем все условия, необходимые для следующего за текущим пересмотра, приблизительно через две недели проходит заседание совета директоров МВФ (executive board), где принимается решение о выделении Украине очередного транша. При этом в Меморандуме фиксируются изменения, определяющие наши следующие «структурные маяки» – предварительные условия (prior actions), которые страна должна выполнить для получения следующего транша.
— И, когда, по вашему мнению, мы получим транш?
— Когда выполним все условия Меморандума, необходимые для пересмотра программы. Учитывая наши интенсивные переговоры с МВФ по газовому вопросу, тут решение будет найдено уже в ближайшее время. Надеюсь, что в мае в парламенте уже будет согласованный всеми сторонами проект закона об Антикоррупционном суде. Мы сейчас делаем все для того, чтобы Украина получила транш в 1,9 млрд долларов уже в июне.
