В сентябре 2007‑го я сошел с трапа самолета в гватемальском аэропорту Ла-Аурора и оказался в коррупционном аду, хотя думал, что удивить меня сложно, пишет на портале НВ бывший прокурор Верховного суда Испании, который впоследствии возглавлял Комиссию ООН против безнаказанности в Гватемале Карлос Кастресана, — передает Главное.
До этого я 10 лет работал в специальных прокуратурах Испании по борьбе с коррупцией и организованной преступностью, расследовал преступления чилийского диктатора Аугусто Пиночета, занимался делом бывшего премьер-министра Италии Сильвио Берлускони. Однако первый месяц работы на посту главы Международной комиссии по борьбе с безнаказанностью в Гватемале я провел в страхе. Ситуация была ужаснее, чем я себе представлял. Страна пережила гражданскую войну. Людей охватила апатия. Уровень насилия зашкаливал. Из 100 убийств 98 оставались безнаказанными.
Поначалу у комиссии не было ни помещения, ни персонала. Помню первый разговор с чиновниками: они спросили, что нужно сделать. “Нам понадобится хорошо защищенная тюрьма для коррупционеров”,— ответил я. Они тогда рассмеялись. И только потом поняли, насколько я был прав. Если бы бывшего президента страны посадили в обычную тюрьму, он бы там не выжил. Поэтому мы попросили военных разместить высокопоставленных чиновников на военных объектах. Через три года, когда я уезжал из Гватемалы, такую тюрьму на 300 человек уже построили.
Международной команде из 200 офицеров пришлось работать в Гватемале с колес. У нас не было даже надежных местных партнеров, потому что никто из гватемальских полицейских не прошел отбор на детекторе лжи. Первым делом мы отправились в полицейскую академию и там отобрали сотрудников среди кадетов — 140 человек, которые еще даже не были полицейскими. Потом с большим трудом отобрали 15 прокуроров по антикоррупционным делам и 6 судей, которые начали работать в Антикоррупционном суде.
Прежде всего нужно было отстранить от должностей коррумпированных топ-чиновников. Мы попросили президента страны уволить генпрокурора. Он это сделал. Затем были уволены 1.800 шефов полиции по всей стране (10 % всего руководства полиции), а также 5 из 13 судей Верховного суда. Дальше нужно было показать обществу эффективность нашей работы — убедить людей в том, что они защищены и что ни один коррупционер, какой высокий пост он бы ни занимал, не сможет уйти от наказания. Нужны были успешные кейсы. Нам удалось отправить за решетку экс-президента страны, трех бывших министров внутренних дел Гватемалы, министра обороны, министра финансов, крупных предпринимателей — всего около 150 человек. Мы брались только за те дела, которые могли довести до обвинительного приговора.
Десять лет спустя уровень насилия в Гватемале снизился на 50 %. В абсолютных цифрах это означает, что мы спасли более 10 тыс. человеческих жизней.
Почти три года в Гватемале я прожил в рабочем кабинете. Мы придерживались правил выживания вроде тех, что существуют в американской полиции. Во-первых, позаботься о безопасности своей семьи. Во-вторых, не бери взяток. И в‑третьих, не делай тем, кого считаешь преступниками, ничего такого, чего они не заслуживают.
Один из уроков, который я извлек из своего опыта борьбы с коррупцией на нескольких континентах: эта болезнь есть во всех странах, даже самых благополучных. И подходы к ее лечению одинаковы — прозрачность власти, нетерпимость к коррупции со стороны общества, понимание чиновниками неотвратимости наказания. Да, эти подходы нужно адаптировать к условиям каждой страны. Возможности для работы антикоррупционных прокуроров в Европе не такие, как в Латинской Америке. Здесь мы терпеливые рыбаки, забросившие удочки и ждущие, пока кто‑то клюнет. В Гватемале ситуация была другой: мы не располагали ни временем, ни большим бюджетом. Тем не менее проблемы в Европе те же: многие граждане не понимают, что деньги, которые крадут коррупционеры, принадлежат им.
Может ли Украина рассчитывать на помощь мира в борьбе с коррупцией? Конечно. Но не стоит ждать супергероя, который приедет к вам из‑за границы и отправит в тюрьмы всех ваших коррупционеров. Ситуация, которая была в Гватемале,— это экстремальный случай, исключение.
Сейчас Украина на полпути к успеху. Были созданы антикоррупционные институты, недавно принят закон об Антикоррупционном суде. То, как быстро вы сможете пройти вторую половину пути, зависит от готовности власти трансформироваться и от усилий общества подталкивать ее в нужном направлении. Нельзя забывать, что борьба с коррупцией — это и вопрос просвещения. Например, парк коррупции в Киеве, организованный Антикоррупционной инициативой ЕС в Украине (EUACI)». Такие проекты понятны и детям, которые затем могут сказать родителям: “Пожалуйста, не давайте взятку врачу или учителю”.
И последнее. Знаю, что в Украине популярно высказывание, приписываемое бывшему премьер-министру Сингапура Ли Куан Ю: “Начните с того, что посадите трех своих друзей”. Могу утверждать: если три ваших лучших друга коррупционеры, то у вас серьезные проблемы с окружением, и вряд ли вам стоит заниматься борьбой с коррупцией.
