В феврале 2019 г., по официальным данным, население продало банкам валюты на 64 млн больше, чем купило. В условиях укрепляющегося курса это может свидетельствовать либо о том, что украинцы наконец уверовали в гривню, либо о чем-то еще, пишет ДС. О чем же?
Косоглазый Харон
Как показывает практика, финансовая статистика НБУ может быть искажена по нескольким причинам: ошибки при первичном сборе информации, неправильная методология оценки массивов данных, неверная интерпретация полученных результатов. Об этих изъянах сейчас не говорит только ленивый. Верить в цифры Госстата или Нацбанка в обществе не принято. Слишком велик разрыв между, например, данными относительно инфляции в 10% по итогам прошлого года и, так сказать, тактильными ощущениями обывателя. Но есть и еще одна скрытая причина искажения данных, о которой особо не принято говорить. Это изначальное искажение рельефа реальности, что-то наподобие деформации глазного хрусталика, приводящей к близорукости. В таком случае статистическое зеркало, даже самое гладкое и чистое, все равно будет лишь отражением этих искажений.
В контексте наличного рынка валюты искажение реальности началось после 2010-го, когда была введена пресловутая паспортизация валютообменных операций. Именно тогда значительная часть сделок с валютой ушла в тень.
Сегодня ситуация значительно усложнилась. С одной стороны, отменен гибридный, квазифискальный сбор в Пенсионный фонд, который взимался с валютных операций. По идее, данное ослабление регулятивной и фискальной узды должно было частично детенизировать рынок наличной валюты. Но, как оказалось, формирование теневого монстра происходит не так вследствие фискальных антистимулов, как в результате установки на входе в банковскую систему достаточно жестких фильтров, которые, как сито, просеивают финансовый поток, идущий из сферы наличного обращения.
Сейчас действует так называемая контрольная триада: до 15 тыс. грн можно вносить в банковскую систему (на счет, в качестве транзакции) без идентификации клиента. Именно этим фактом объясняется, что на счета некоторых кандидатов в президенты поступают «пожертвования» в размере 14,99 тыс. грн. При платеже от 15 тыс. до 150 тыс. грн необходимо уже проходить процедуру идентификации (паспорт, идентификационный налоговый код). Если же сумма транзакции превышает 150 тыс., то раскрыться придется по полному профилю: заполнить анкету клиента и, самое главное, — подтвердить источники средств, которые заводятся в банковскую систему, то есть предоставить в банк налоговые декларации за трехлетний период, в которых указана сумма дохода, не меньшая, чем параметры финансовой транзакции.
Учитывая, что уровень доходов населения тенизирован на 50% и выше, а рынок заработных плат и того больше, получается, что примерно 1 трлн грн в эквиваленте (сюда входит как наличная гривневая денежная масса, так и валютная наличность, преимущественно в долларах и евро) практически отсечен указанными выше фильтрами от национальной банковской системы. Если бы их не было, то остатки на банковских счетах населения сейчас могли бы быть как минимум в 1,5–2 раза выше нынешних. И это все равно был бы значительный приток ликвидности, пусть в основном и на карточные счета и счета до востребования.
Указанные фильтры искажают и параметры валютного рынка. Его слом можно представить в виде нескольких этапов. Введение сбора в Пенсионный фонд с валютных операций отсекло от официального рынка тех, кто не хотел переплачивать на больших объемах операций. Паспортизация отрезала группу покупателей-продавцов валюты, которые не хотели светиться. А применение фильтров на вход в систему заблокировало и тех, кто не может подтвердить источники средств. Сегодня из набора указанных выше факторов убрали лишь сборы в ПФУ. Но ключевыми стимуляторами формирования теневого рынка валюты являются как раз паспортизация и упомянутые выше критерии подтверждения доходов для клиентов банков.
Теперь НБУ напоминает финансового Харона, который решает, кому можно переправиться на тот берег, а кому следует остаться.
Камера-обскура ценой 120 млрд
Из-за таких действий официальный валютный рынок потерял до половины своей капитализации. И если раньше пропорции были примерно следующие: 70% — официальный обмен, 30% — тень, то ныне данное соотношение зеркально изменилось, и уже 70% и более валютообменных операций пребывает в тени.
Вот так в стране был фактически подарен теневикам новый черный рынок валюты с объемом примерно $120 млрд в год (более $500 млн в день), средней дневной маржей доходности в 2% и общим годовым доходом в $2–2,5 млрд.
Учитывая столь глубоко искаженную реальность, произошло и изменение поведенческих моделей на валютном рынке. Если раньше население старалось покупать и продавать валюту в банках (так значительно надежнее), то отныне покупка происходит в основном на теневом рынке или в серых обменниках, а продажа — частично через банки.
Это обусловлено субъективными психологическими факторами: валюту зачастую приобретают при необходимости конвертации значительных сумм в гривне, а продают небольшими порциями по мере необходимости.
В результате в статистике НБУ происходят чудесные метаморфозы, которые ставят в тупик даже видавших виды западных аналитиков. Например, когда на фоне девальвации гривни чистая продажа валюты населением положительная, то есть гривня, по идее, должна укрепляться, ведь физические лица больше продают валюты, чем покупают. Примерно такой же казус наблюдается и в период укрепления гривни, когда население, по идее, должно скупать валюту, пользуясь курсовым отскоком, но, исходя из данных статистки, оно якобы продолжает больше продавать.
Возьмем для анализа 2015 г. (2016–2018 гг. не совсем показательны, ведь курс тогда был более-менее стабилен). Все прекрасно помнят курсовые качели того периода и 40 грн за доллар, как температуру при гриппе. Так вот, в течение 2015-го на наличном рынке банки продали $0,68 млрд, а купили $2,23 млрд, позитивное сальдо чистого выкупа составило $1,55 млрд, то есть по всем законам курсообразования гривня должна была в 2015 г. лишь укрепляться.
В связи с этим статистические данные НБУ можно сравнить с камерой-обскурой, в которой лучи света, проходя через входное отверстие, создают перевернутое изображение на экране.
Но даже в этой аномальной системе есть свои внутренние аномалии, которые при взаимодействии с общей моделью превращаются в нормальности. Происходит это, к примеру, когда на рынке начинается полный штиль и суммы покупок настолько малы, что уходят из теневого рынка на официальный (например, в летние месяцы). Или когда, наоборот, спрос настолько велик, что захватывает и официальный сегмент (теневой рынок не справляется). Такие экстремумы происходят осенью или в конце года.
Источник: НБУ
В прошлом году наблюдалась в обшем-то стандартная ситуация — покупка банками наличной валюты практически всегда превышала продажу. Ситуация поменялась лишь один раз летом и в конце года.
Источник: НБУ
Дополнительную информацию дает и сравнение динамики интервенций НБУ по продаже валюты и сальдового показателя чистой покупки населением валюты на наличном рынке.
По идее, максимумы продаж валюты Нацбанком для срезания пиковых нагрузок на курс гривни и курсовых «горбов» должны приходиться на такие же экстремумы по покупке валюты населением, то есть на интервалы, когда чистая покупка валюты физлицами отрицательная. Вместо этого видим, что до апреля две кривые практически совпадали, а затем в нескольких летних и осенних точках вошли в почти обратную зависимость. Неужели начала восстанавливаться рыночная корреляция?
Как оказалось, не совсем. Интервенции НБУ поддерживали, как правило, операции банков с клиентами — юридическими лицами. Именно через корпоративный сектор на черный рынок и заходит валюта, используя фиктивные операции по экспорту/импорту (в основном услуг) и кредитные соглашения с нерезидентами. В январе-феврале текущего года на наличном рынке население продало банкам валюты соответственно на $175 млн и $63 млн больше, чем купило. В то же время безналичный рынок показал диаметрально противоположную динамику: сумма покупки валюты клиентами у банков существенно превысила объем ее продаж банковским учреждениям (в январе дефицит составил $48 млн, а в феврале — $343 млн).
То есть пока население в условиях атипично укрепляющейся гривни якобы продавало валюту, на безналичном рынке клиенты банков активно затаривались дешевой валютой, часть которой затем перегонялась на теневой рынок и там уже активно скупалась тем же населением.
Таким образом, если подбить баланс официального и теневого рынка, за декабрь 2018-го и первые два месяца текущего года через клиентские схемы было выведено на теневой рынок минимум полмиллиарда подешевевших долларов, которые, заметим, были привлечены на рынок с помощью неадекватных операций НБУ с финансовыми инструментами, спровоцировавших заход на межбанк спекулятивных краткосрочных инвестиций. И за дешевый доллар для тени нынешней зимой придется расплачиваться всем украинцам, благо для этого есть универсальный механизм под названием девальвация.
