В парламенте готовятся к большому антикоррупционному блицкригу. Как заявил на днях заместитель руководителя Офиса президента Руслан Рябошапка, сразу после того, как новый состав ВР приступит к работе, в парламент поступят несколько неотложных президентских законопроектов, призванных значительно усложнить жизнь коррупционерам. Главной фишкой антикоррупционных инициатив Зеленского станет система финансовых поощрений для тех, кто будет изобличать взяточников. Поможет ли это побороть коррупцию в стране и не станет ли институт обличения банальным инструментом расправы, разбирался «Апостроф«.
Западная идея
Итак, идея президентского офиса максимально простая: если какой-нибудь чиновник возьмет взятку или «нагреет» государство на кругленькую сумму, и об этом станет известно, например, его коллеге, то этот коллега может обратиться в правоохранительные органы и рассчитывать на 10% от суммы неправомерной выгоды.
На самом деле, идея создать систему финансовых поощрений за разоблачение коррупционеров появилась у Владимира Зеленского еще в ходе его избирательной кампании. Премировать обличителей предлагал и спикер штаба Зеленского Дмитрий Разумков. Хотя Зеленский с Разумковым не изобрели что-то радикально новое, ведь подобная мотивация уже давно используется в развитых странах, например, в США.
Впрочем, даже в штатах, по словам экспертов, опрошенных «Апострофом», этот механизм работает далеко не идеально. Итак, с какими же рисками столкнется команда президента при имплементации идеи «10%».
Проценты могут растаять
Во-первых, оплачиваться будут далеко не все подряд сообщения о коррупции. Бонусы можно получить только за поимку «крупной рыбы».
«В законодательных инициативах Офиса президента материальное поощрение предусмотрено для ограниченной категории разоблачителей, которые сообщают о наиболее тяжких коррупционных преступлениях», — сообщал Руслан Рябошапка.
Но это не значит, что работникам ЖЭКов и преподавателям в вузах можно откупоривать Hennessy и закатывать вечеринку в пледах «Насиров-стайл», ведь еще неизвестно, как расцветет идея Офиса президента после прохождения законодательного горнила ВР.
«Но какая вообще цель этих 10%. На совещании в Офисе президента была заявлена цель – чтобы разоблачалось как можно больше фактов коррупции. Но у нас и так разоблачают немало этих фактов, достаточно только посмотреть на количество дел в НАБУ. Но после того как НАБУ передает дело в Антикоррупционную прокуратуру, а потом оно попадает в суд, мы не видим судебных решений и реального возвращения средств в бюджет. Надеюсь, что ситуация изменится, когда заработает антикоррупционный суд», — говорит «Апострофу» исполнительный директор Междисциплинарного научно-образовательного центра противодействия коррупции НаУКМА Оксана Нестеренко.
Во-вторых, нужно будет еще разработать механизм компенсации 10%. Например, в планах власти установить верхнюю планку компенсаций.
Например, в планах власти установить верхнюю планку компенсаций«Установлен лимит максимальной суммы, которая может быть выплачена разоблачителю, который составляет размер трех тысяч минимальных заработных плат, установленных в момент совершения преступления, это около 12,5 миллионов гривен. То есть если, например, 10% от размера неправомерной выгоды (взятки) или размера убытков составляет 20 миллионов гривен, то разоблачитель получит не более 12,5 миллионов гривен», — констатировал Рябошапка.
А это значит, что 10% могут превратиться, например, в 5% или даже в 1%.
«От чего будут считать эти 10%? Если будет привязка не к фактически возвращенной сумме, а к приговору суда, и суд на свое усмотрение будет высчитывать эти 10%, а если сумма еще не возвращена, то вообще непонятно, какие убытки понес бюджет», — добавляет Нестеренко.
Еще один огромный риск – коммерциализация разоблачителей. Ведь очевидно, что, если государство назначит награду за головы коррупционеров, найдется немало профессиональных охотников за головами, которые эту награду захотят получить. И далеко не факт, что все сообщения таких охотников будут точными либо их не станут использовать как инструмент для устранения конкурентов.
«Опыт США последних пяти лет показал, что этот институт стал очень коммерческим: гражданин обращается к адвокату, адвокат идет в суд и отстаивает интересы человека, чтобы получить проценты за разоблачение, — поясняет Нестеренко. – И если раньше в США разоблачителей действительно уважали, и очень долго формировали это уважение, то сейчас к ним относятся как к людям, которые просто отстаивают свои финансовые интересы. В свою очередь, это влияет и на других разоблачителей, которые действительно разоблачали какие-то схемы для установления справедливости, а не за деньги».
Защита разоблачителей
А это краеугольная проблема инициативы Офиса президента, которую решить намного сложнее, чем даже разработать механизм компенсаций. Ведь даже если подчиненный и знает, что его начальник берет откаты, то вряд ли расскажет об этом НАБУ, из страха потерять работу или даже лишиться жизни.
По словам Руслана Рябошапки, в будущем законе государство намерено предусмотреть целую систему защиты обличителей.
«Государство будет гарантировать обличителям коррупционных преступлений защиту от преследований за разглашение информации, восстановление нарушенных трудовых и других прав, конфиденциальность сообщений о коррупции, а также установление ответственности в случаях преследования обличителей», – отметил Руслан Рябошапка.
Кстати, в действующем законе «О предотвращении коррупции» уже предусмотрены механизмы защиты разоблачителей коррупции. Например, их не могут увольнять с работы, урезать зарплату, а информация о разоблачителе не может быть раскрыта без его согласия.
Но действующих норм явно недостаточно. Как же это должно работать?
Щит для всех. По словам экспертов, чтобы институт разоблачителей стал реальным рабочим механизмом, а не популистской инициативой, защищать нужно не только разоблачителей коррупции.
«Разоблачать можно ведь не только коррупцию, а вообще любую информацию, которая влияет на жизнь общества, — поясняет «Апострофу» программный директор украинского представительства организации Blueprint for Free Speech Людмила Тягнирядно. – Например, известная история с убийством в 2009 году экологического активиста Алексея Гончарова, который боролся с незаконной добычей песка на Жуковом острове. Это не коррупция, но незаконная добыча песка могла бы повлиять на часть жителей Киева: их дома просто бы затопило. Нет комплексной системы, чтобы разоблачитель сообщил о какой-то проблеме и в то же время получил защиту».
Анонимность. Это одно из наиболее важных условий для успешной имплементации идеи Офиса президента, ведь никакие деньги не заставят разоблачителя заявить о преступлении, если его жизни будет угрожать опасность.
Никакие деньги не заставят разоблачителя заявить о преступлении, если его жизни будет угрожать опасностьДля обеспечения анонимности разоблачителю нужны соответствующие безопасные каналы передачи информации. Предусмотреть создание таких каналов на законодательном уровне – одна из задач власти.
Каналы передачи информации могут быть как внутренними: «Внутренние каналы обязательно должны быть созданы на предприятиях, — говорит «Апострофу» юридический советник Transparency International Ukraine Александр Калитенко. – Например, в Финляндии нет специального закона о защите разоблачителей, но там такая культура, которая поощряет создание на предприятиях и фирмах защищенных внутренних каналов для сообщений. Там понимают, что получить информацию о злоупотреблениях – хорошо для бизнеса, и это может быть даже эффективнее аудита».
Так и регуляторными: «Это может быть, например, НАБУ или НАПК. А в некоторых странах есть отдельные органы, которые занимаются защитой разоблачителей», — добавляет Калитенко.
Кстати, если создать условия для полной анонимности разоблачителей, то государству даже не придется выплачивать заветные 10% компенсации, ведь для их получения придется открыть свою личность (хотя бы для суда и правоохранителей), а далеко не все захотят это сделать.
Физическая защита. Если ситуация сложилась так, что разглашения данных о разоблачителе никак не избежать, необходимо хотя бы обеспечить ему эффективную физическую защиту.
«Например, в Южной Корее могут взять под охрану не только дом, где живет разоблачитель или член его семьи, но и весь квартал, где он работает или живет. И это будет круглосуточная охрана», — отмечает Александр Калитенко.
«Екатерина Гандзюк, работая в исполнительной власти, раскрывала схемы злоупотреблений, и при этом открыто говорила, что за ней следят, но поддерживали ее только друзья и общественные активисты. Если бы был реальный механизм физической защиты, то ей бы это помогло», — резюмирует Людмила Тягнирядно.
Правовой иммунитет. А это самый неоднозначный пункт в деле о защите разоблачителей. Да, в Офисе президента говорят о том, что людей, сообщающих о коррупции, ждет полная поддержка государства и бесплатная правовая помощь.
«Национальное агентство по предотвращению коррупции может осуществлять представительство интересов разоблачителя в суде. Разоблачители имеют право пользоваться всеми услугами бесплатной вторичной правовой помощи, то есть имеют право на бесплатные услуги адвоката», — пояснил Рябошапка.
Но как быть, если разоблачитель просто не имеет права сообщать известную ему информацию?
«Закон говорит о том, что человек, который подписал трудовой контракт, не может разглашать информацию для служебного пользования и информацию, которая составляет государственную тайну. А если эта информация общественно-важная, и влияет на жизнь общества? Человек, который ее раскрыл, никак не будет защищен на уровне закона, и его будут просто судить», — сетует Людмила Тягнирядно.
Руслан Рябошапка уверяет, что такая категория разоблачителей будет освобождаться от ответственности, но тут есть один нюанс. Дело в том, что в 2016 году в парламенте уже был зарегистрирован законопроект № 4038а, который решал проблему комплексно: давал гарантии безопасности разоблачителям и освобождал их от уголовных преследований. Но ВР его даже не рассматривала. По словам авторов законопроекта, всему виной – мощное лобби силовиков, в том числе из Минобороны, которые опасались беспрепятственного раскрытия деталей секретных тендеров и иной информации. Преодолеет ли это лобби новый состав парламента, покажет время.
