Каталонию снова лихорадит: улицы городов самой северной провинции Испании, претендующей на превращение в независимое государство, заполнили сотни тысяч людей. Перекрыты улицы, с перебоями работают аэропорты и общественный транспорт.
Сотни людей пострадали в стычках с сотрудниками полиции и десятки — в столкновениях между сторонниками и противниками независимости. В четырехвековой летописи каталанского сепаратизма, похоже, начинается новая глава.
Почему бунтует Каталония и хочет отделиться от Испании? Читайте в материале «Страны«.
Каталония: истоки сепаратизма
Практически все сепаратистские движения, а такие имеются едва ли не в любой стране Европы, выделяют три группы причин, по котором их сторонники требуют отделения своего края от остального государства: это культура, история и экономика.
С исторической точки зрения, каталанцы утверждают: их страна существовала еще в те дни, когда об Испании как таковой еще никто толком и не думал. Действительно, еще в 987 году барселонский граф Боррель II отказался приносить присягу верности франкскому королю Гуго Капету. Именно эта дата считается датой основания Каталонии. В исторических документах первое упоминание Каталонии датируется началом XII века. Тогда же впервые упоминается и терминц catalanenses, то есть, собственно, каталонцы.
С культурной точки зрения каталанцы считают себя отдельным народом, а не субэтносом в составе испанской нации. И для этого у них действительно есть определенные основания. Каталонский язык, к примеру, относится даже к другой подгруппе романских языков, нежели испанский. Если классический литературный испанский, кастильяно, принадлежит к иберийско-романским языкам, то каталанский — к окситано-романским, он ближе к языкам, на которых раньше говорили на юге Франции: в Провансе, Лангедоке, Гаскони и так далее. По существу каталанский язык отличается от испанского даже больше, чем украинский от русского.
Все прочие аттрибуты отдельного народа, такие как, к примеру, национальный костюм, праздники и традиции, не встречающиеся в других регионах Испании, также имеются. Даже народным танцем каталанцев является не традиционное фламенко, а собственное сардану.
С экономической точки зрения Каталония всегда была наиболее развитой в промышленном отношении областью Испании, и в настоящее время это положение не изменилось. Если (по состоянию на 2017 год) валовый продукт на душу населения Испании был равен 24 тысячи евро, то в Каталонии аналогичный показатель составлял без малого 30 тысяч. И хотя население Каталонии (менее 8 миллионов) составляло лишь около 15% от общей численности населения Испании, то вклад региона в ВВП страны составлял свыше 20%.
В этой ситуации сторонники независимости активно используют аргументы типа «хватит кормить Андалусию» (южные регионы Испании традиционно являются самой бедной частью страны), и эти аргументы на протяжении столетий производят впечатление на прижимистых каталанцев.
История борьбы
Каталония вошла в состав Испании мирно — через серию династических браков. Сначала граф Барселонский Рамон Беренгер IV женился на наследнице престола королевства Арагон. Его сын, Альфонсо II, унаследовал престолы обоих государств, хотя назывался в первую очередь более почетным титулом короля Арагона, и лишь во вторую очередь — графом Барселоны.
Позже наследник Альфонсо II, Фердинанд Католик, женился на Изабелле Кастильской. Таким образом Каталония вошла в состав объединенного государства, в начале XVI века официально названного Испанией. При этом в составе Испании Каталония пользовалась крайне широкой автономией, имея даже собственный парламент — Кортес Каталанас (между прочим, официально первый парламент в Европе).
С XVI века испанское правительство, проводившее общую политику по централизации власти, начало наступление на каталанские вольности. Это и породило каталанский сепаратизм.
Первым его проявлением можно считать провозглашение Республики Каталония в 1640 году, которое стало возможным благодаря тому, что Испания и Франция воевали между собой. В 1659 году война закончилась, и по ее итогам Каталония вернулась в состав Испании, но без изрядной части своих северных провинций. Полностью ликвидирована каталонская автономия была в 1714 году.
«Каталанское возрождение» началось в конце XIX века — по мере бурного экономического роста Каталонии и сопутствующего развития ее культуры. Апогея этот процесс достиг в 30-е годы XX века, когда после свержения монархии республиканское правительство вернуло Каталонии статус автономии.
В годы испанской Гражданской войны Каталония стала одним из главных оплотов республиканских сил, но не столько из-за симпатий каталанцев к социалистическим идеям, сколько из-за того, что они понимали: от Франко ничего хорошего ждать не приходится. И они оказались правы: после победы националистов, их вождь обрушил на Каталонию целую волну репрессий. Каталанский язык был запрещен, и даже само упоминание существования каких-то там каталанцев было крамолой.
Возрождение каталанизма началось после смерти Франко — по мере того, как в Испании восстанавливались демократические институты. В конце 70-х Каталония снова получила автономию, были сняты запреты на использование каталанского языка. Дело определенно шло на лад.
Каталонская оттепель
Период с 80-х по 2000-е были «медовым месяцем» в отношениях между Барселоной и Мадридом. Испанское правительство всячески подчеркивало свое уважительное отношение к региональной специфике Каталонии. Благотворное влияние оказывало и благополучное экономическое положение Испании в целом и Каталонии в частности. И хотя каталанцы не отказались от мечты о независимости как от таковой, доминирующее положение в политике заняли силы, придерживающихся более умеренных позиций.
Так, влиятельная правоцентристская партия «Ковергенция и союз» (КиС) выдвинула своим кредо по отношению к вопросу о независимости крылатое каталанское выражение «peix al cove». Наиболее близким его аналогом является русское «лучше синица в руках, чем журавль в небе» — короче, довольствуйся тем, что имеешь.
Идея заключалась в том, что лучше убедить правительство Испании добровольно предоставить Каталонии права самой широкой автономии, чем идти на конфронтацию с ним, открыто добиваясь независимости. Дошло даже до того, что КиС вступила в блок с общеиспанской Народной партией, скептическо относящейся к идеям расширения каталанской автономии.
Однако даже и в этих условиях КиС постепенно теряла популярность избирателей. В 2003 году впервые с восстановления деятельности парламента Каталонии, КиС уступила Социалистической партии Каталонии (СПК) — одной из крупнейших унионистских (то есть выступающих за пребывание Каталонии в составе Испании) политических сил.
Правда, победа социалистов была не настолько внушительной, чтобы они смогли сформировать самостоятельное большинство. Им пришлось взять в союзники другие левые партии, включая откровенно сепаратистскую Левую республиканскую партию, что поделаешь, политика — искусство возможного.
Апогеем концепции «мирного» обретения Каталонией необходимых ей свобод стала разработка и принятие в 2006 году так называемого Статута Каталонии. Этот документ должен был вывести автономию на небывалый уровень. Чего стоит один тот факт, что в этом документе закреплялось существование каталанской нации как самостоятельного субъекта!
По Статуту Каталония получала собственную судебную власть, отдельное от Испании представительство в международных организациях, таких как Европейский Союз или, скажем, ЮНЕСКО. Каталония также имела право иметь собственные национальные сборные по различным видам спорта (например, по футболу).
Все эти символические вещи были крайне важны для самолюбия каталанцев, но и практическая часть документа была также достаточно впечатляющей. Так, правительство Испании уступало женералитату контроль над портами, аэропортами, железными и автомобильными дорогами.
В бюджет Каталонии должны были идти 50% налога на доходы физлиц и 58% НДС. Каталония получала собственную судебную власть и тому подобное. Существенно расширялся официальный статус каталанского языка, который по сути получал на территории Каталонии положение второго государственного.
В этот период популярность сепаратистов упала до минимума: идеи отделения от Испании поддерживали не более 20% каталанцев.
Новое обострение
Первые серьезные проблемы начались в 2008 году, когда на Испанию обрушился финансово-экономический кризис. В 2009 году экономика упала на 3,7%. Резко выросла безработица. Испания страдала от растущего дефицита бюджета и внешнего долга. В этих условиях официальный Мадрид вынужден был пойти на серьезные меры по сокращению бюджетных расходов. Среди прочего «под нож» попали и многие программы по развитию Каталонии.
Каталанцы возмутились. Исторически Каталония является наиболее развитым регионом Испании, особенно по сравнению с южными областями. И если в «тучные годы» каталанцы лишь ворчали по поводу того, что работящим им приходится кормить «этих ленивых южан», то, когда начались проблемы, вопрос обрел куда большую остроту.
Дальше — больше. В 2010 году Конституционный суд Испании, рассмотрев иск Народной партии Испании, признал незаконными ряд пунктов Статута 2006 года в части налоговых полномочий Женералитата. Каталонии также отказали в праве иметь собственный суд, а главное — в праве называться «нацией».
Решение суда вызвало в обществе эффект разорвавшейся бомбы. Даже глава Женералитата Хосе Монтилья, представлявший унионистскую Социалистическую партию, заявил, что возмущен решением суда и призвал правительство Испании утвердить Статут в полном объеме.
«Умеренные» из партии «Конвергенция и Союз» реагировали еще более резко. «Если правительство Испании будет так обращаться с Каталонией, многим придет в голову мысль, что независимость — единственный выход», — заявил один из лидеров наиболее умеренного крыла партии Дуран-и-Льейда.
И это, судя по всему, было именно то, что хотели слышать каталанцы: на выборах 2010 года КиС получает в парламенте Каталонии 62 места из 135. Вступив в коалицию с левыми республиканцами, упорными сторонниками полной независимости, КиС сформировала большинство.
Женералитат возглавил представитель КиС Артур Мас. Он попытался возобновить переговоры с Мадридом о расширении самостоятельности Каталонии. В частности, речь шла о предоставлении органам Женералитата права самостоятельно собирать налоги на территории Каталонии, затем отчисляя положенную часть в государственный бюджет.
Однако в 2011 году к власти в Испании пришли принципиальные противники автономной Каталонии — Народная партия. Новый премьер Мариано Рахой Брей отверг все предложение Маса.
Более того: в том же году правительство Испании еще сильнее урезало программы по финансированию Каталонии — мол вся страна зажимает пояса, а потому все должны терпеть одинаково. Ответом стал дальнейший рост сепаратистских настроений в обществе.
Курс на независимость
11 сентября 2012 года в Барселоне состоялся Марш за независимость, в котором, по данным полиции, приняли участие 1,5 миллиона человек (для сравнения: все население Каталонии составляет 7,6 миллиона). Показательный факт: в 2012 году один из патриархов каталанской политики, Жорди Пужоль, который бессменно возглавлял Женералитат 23 года и был одним из изобретателей формулы «peix al cove», в интервью заявил, что, если бы референдум о независимости состоялся, то он голосовал бы за, хотя еще пару лет назад проголосовал бы против.
В ноябре 2012 года в Каталонии состоялись досрочные выборы парламента, на которых сторонники независимости (КиС, республиканские левые и «Кандидатура народного единства», КНЕ) получили 74 места в парламенте, тогда как приверженцы сохранения Каталонии в составе Испании — лишь 61. Президентом снова стал Артур Мас. Следуя предвыборным обещаниям своей партии, он объявил на 2014 год проведение референдума о независимости Каталонии. Решение поддержал парламент Каталонии.
На референдум были вынесены два вопроса. «Хотите ли Вы, чтобы Каталония стала государством?», и «Если да, то хотите ли вы, чтобы Каталония стала независимым государством?».
Правительство Испании ожидаемо резко высказалось против проведения референдума. Против него проголосовал также испанский парламент.
Министр юстиции Испании Рафаэль Катала назвал референдум «ненужным» и «не имеющим никаких юридических последствий». Правительство Испании также обратилось в Конституционный суд.
В итоге правительство Каталонии решило пойти на компромисс, заявив, что не будет проводить референдум, но проведет «Опрос о политическом будущем Каталонии» — по сути, тот же референдум, но не влекущий за собой непосредственных политических последствий. И хотя в правительстве Испании отнеслись к мероприятию откровенно скептически, оснований препятствовать им у них не было.
В «опросе» приняли участие 2,3 миллиона человек, что составляло 42% от зарегистрированного числа избирателей. Впрочем, по сути явка была меньшей: дело в том, что в «опросе» разрешили участвовать лицам начиная с 16 лет, а также гражданам иных государств, имеющих вид на жительство в Каталонии. С учетом этого число лиц, имеющих право голоса, составило 6,2 миллиона человек, и «честная» явка составила 37%. Из этих 37% 92% ответили положительно на первый вопрос и 81% — на оба.
И хотя правовых последствий «опрос» не имел, это стало мощным сигналом о том, насколько серьезны сепаратистские настроения в обществе Каталонии.
А потому к следующим выборам 2015 года именно тема отношения к независимости стала ключевой. Отношение к этому вопросу раскололо, к примеру, старожила каталанской политики — «Конвергенцию и союз».
Из состава партии выделились две политсилы: «Демократическая конвергенция Каталонии» и «Демократический союз Каталонии». Первая сразу же вступила в блок «Вместе в поддержку «да» (имеется в виду «да» на референдуме за независимость, по-каталански Junts pel Sí, JpS) вместе с левыми республиканцами, «Демократами Каталонии» и «Левым движением». За независимость выступала также «Кандидатура народного единства» (КНЕ).
Против выступил пресловутый «Демократический союз», традиционно — Народная партия, а также правоцентристская партия «Граждане».
Промежуточную позицию занял блок «Каталония: да, мы можем» (CatSíqueesPot, CSP), выступающий за широкую автономию и даже федеративный статус Каталонии в составе Испании. При этом руководство этой политсилы обещало поддержать проведение референдума о независимости Каталонии.
В конечном итоге, места в парламенте Каталонии распределились следующим образом: сепаратисты (JpS и КНЕ) получили в сумме 72 места; унионисты — 51.
Может показаться, что результаты не особо изменились по сравнению с 2013 годом, но следует понимать: сторонники независимости 2015 года были куда более радикальнее себя же, но образца 2013.
Именно поэтому президентом Каталонии коалиция JpS и КНЕ сделала Карлеса Пучдемона — убежденного и бескомпромиссного сторонника независимости.
2017-й…
При нем-то и состоялось самое громкое событие последних лет — референдум о независимости 2017 года. Как и референдум 2014-го, он был запрещен официальным Мадридом, однако, в отличие от Маса, Пучдемон не стал уступать окрикам из столицы, и референдум 1 октября все-таки состоялся.
В Каталонию были переброшены значительные силы полиции, а местная полиция была выведена из подчинения Женералитату и подчинена гражданской гвардии Испании. Местным полицейским, которых еще называют «моссос», было приказано противодействовать референдуму вместе с представителями национальной полиции, однако «моссос» отказались это делать, объявив о нейтралитете.
Мэров городов Каталонии предупредили о личной уголовной ответственности в случае, если они позволят референдуму состояться на их территории. В результате около 25% муниципалитетов не рискнули проводить референдумы.
Властям удалось конфисковать значительное число бюллетеней для голосования, а также оцепить ряд избирательных участков и не дать им открыться. В общей сложности, так и не начали работу (или закончили ее раньше времени из-за вмешательства полиции) около 700 участков из 2315. В ответ организаторы референдума предложили тем, кто не может проголосовать по месту жительства, сделать это на соседних участках.
По оценкам организаторов референдума, всего в нем приняли участие 43% граждан, имеющих право голоса, 90 % которых высказались за независимость.
Однако не меньший общественный резонанс, нежели сами результаты, вызвало связанное с референдумом противостояние граждан и полиции. Власти были полны решимости сорвать референдум, и полицейские, похоже, получили команду не сдерживаться и использовать любые средства. В ход шли дубинки, слезоточивый газ, резиновые и пластиковые пули. Новостные ленты СМИ были полны кадров полицейских, избивающих сторонников независимости, включая женщин и пожилых людей.
Международная организация Human Rights Watch упрекнула испанские власти в чрезмерном и неизбирательном применении силы. А уж в Каталонии на головы правоохранителей обрушивали громы и молнии, сравнивая полицейских с фалангистами Франко. По оценкам Женералитета, 1 октября от рук полиции пострадало 1 066 человек. Правительство Каталонии обратилось к Евросоюзу с просьбой повлиять на правительство Испании, но в Еврокомиссии отказались это делать, заявив, что не могут вмешиваться во внутренние дела других государств. Что же касается самого референдума, то Еврокомиссия объявила его недействительным и противоречащим законодательству Испании.
Власти Сербии не упустили возможность потроллить ЕС по этому поводу: почему Евросоюз не может признать «незаконный» референдум в Каталонии, если раньше он признал независимость Косово? «Почему Каталонии нельзя, а Косову можно? На этот вопрос сербам не ответят», — заявил президент Сербии Александар Вучич.
10 октября президент Каталонии Пучдемон, опираясь на итоги референдума, подписал указ о провозглашении независимости Каталонии. Однако он заявил, что пока не вводит его в силу, чтобы не разжигать противостояние с испанским правительством. Пучдемон заявил, что надеется на проведение успешных переговоров с Мадридом.
Правительство не стало медлить с ответом на предложения Пучдемона: 21 правительство и парламент Каталонии были распущены. Впрочем, неясно, чем это помогло: на внеочередных выборах сепаратисты («Вместе за Каталонию» Пучдемона, республиканские левые и «Кандидатура народного единства») получили все тот же 71 голос и доминирующее положение в парламенте.
Ряд политических деятелей и гражданских активистов, имевших отношение к организации референдума, были арестованы. Сам Пучдемон вынужден был покинуть Каталонию и в настоящее время пребывает в Бельгии.
Затишье. Перед бурей?
После тактической победы, одержанной правительством Испании в 2017-м, страсти вроде бы немного поутихли. Опросы, проведенные в сентябре 2018 года, показали снижение числа сторонников независимости до 46,4%, а в мае 2019 года другой опрос зафиксировал 47,2% сторонников независимости. Традиционный марш за независимость 11 сентября собрал 600 тысяч человек — хотя цифра и выглядит огромной, это наименьшее число демонстрантов с 2011 года.
Можно было бы предположить, что волна каталанского сепаратизма пошла на спад.
Однако после решения 14 октября суд Испании вынес неожиданно жесткие приговоры арестованным организаторам референдума: они получили от 9 до 13 лет лишения свободы.
И это решение снова взорвало каталонское общество, которое, казалось, только-только начало успокаиваться после событий 2017-го. Массовые акции протеста против сурового приговора сотрясают все крупные города Каталонии. Барселона охвачена всеобщей забастовкой: большая часть магазинов в центральной части города закрылась — одни из солидарности с протестующими, другие — из страха, что они могут пострадать от рук наиболее радикально настроенных демонстрантов.
Протестующие предпринимают попытки заблокировать аэропорты Барселоны и Жироны, перекрыто движение на многих улицах. Заблокированы также и часть междугородних автотрасс. По оценкам полиции, по состоянию на вечер 18 октября, только в центре Барселоны протестовали около 560 тысяч человек. В той же Жироне число протестующих оценили в 40 тысяч человек — притом, что все населения города составляет менее 100 тысяч, а ведь часть из них отправились в Барселону!
В Мадриде уже заявили: вопрос пересмотра приговора или помилования осужденных не рассматривается. Власти Испании, воодушевленные успешной силовой операцией против мятежных каталанцев в 2017, похоже, намерены преподать им новый урок дисциплины. Удастся ли это — станет ясно в ближайшие дни: очевидно, апогей акций протеста придется на эти выходные.
Впрочем, чем бы ни закончились нынешние протесты, ясно одно: независимость Каталонии — идея, живущая уже более 400 лет; и сама собой она определенно не исчезнет.
